Цитирую Анатолия Степановича Иванова: "… В этом веке нам уже не победить. Нынешнее поколение людей в России слишком фанатичное. До оголтелости. Войны обычно ослабляли любой народ, потому что, помимо физического истребления значительной части народа, вырывали его духовные корни, растаптывали и уничтожали самые главные основы его нравственности. Сжигая книги, уничтожая памятники истории, устраивая конюшни в музеях и храмах… Такую же цель преследует и Гитлер. Но слишком он многочислен, что ли, этот проклятый ваш советский народ… Или он какой-то особый и непонятный… И в результате войны он не слабеет, а становится сильнее, его фанатизм и вера в победу не уменьшаются, а все увеличиваются. Гитлер не может этого понять, а если бы понял, как-то попытался бы выйти из войны. Значит, он обречен, и его империя, его тысячелетний рейх, накануне краха… Значит, надо действовать нам другим путём. Помнишь, конечно, Ленин ваш сказал когда-то: мы пойдём другим путем. Читал я где-то или в кино слышал… Что ж, хорошая фраза. Вот и мы дальше пойдём другим путём. Будем вырывать эти духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее! Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов!
….Конечно, моя жизнь кончается. Ну что ж, другие будут продолжать наше дело. И рано или поздно они построят в России, во всех ваших советских республиках, совершенно новый мир… угодный всевышнему. Это случится тогда, когда все люди… или по крайней мере большинство из них станут похожими на тебя. Ведь ты, Пётр Петрович, не станешь же… не будешь с оружием в руках отстаивать старый коммунистический мир?
– Советский Союз экономически был перед войной слабее Германии. Меньше, значит, было танков, самолётов, пушек. И всего прочего. Да и сейчас, может быть… Впрочем, сейчас – не знаю. Но пресса… идеологический аппарат сделал главное – воспитал, разжёг до предела то, что вы называете фанатизмом… а другими словами – патриотизм к своей земле, гордость за свой народ, за его прошлое и настоящее, воспитал небывалое чувство интернационализма, любви и уважения народов друг к другу, привил небывалую веру в партию коммунистов… И в конечном счете – веру в победу. И вы видите – народ захлебывается в своей этой гордости, в своей преданности и патриотизме, в вере и любви. Этим и объясняются все победы на фронте… все дела в тылу. Солдаты, словно осатанелые, идут в бой, не задумываясь о гибели! На заводах, на фабриках люди по двадцать часов в сутки стоят у станков! И женщины стоят, и дети! В селе люди живут на картошке, на крапиве – всё, до последнего килограмма мяса, до последнего литра молока, до последнего зерна, отдают фронту. Все, даже самые дряхлые, беспомощные старики и старухи, выползли сейчас в поле, дергают сорняки на посевах. Вот как их воспитали! И это… всё это вы хотите поломать, уничтожить, выветрить?
– Газеты, журналы, радио, кино… всё это у большевиков, конечно, есть. А у нас – ещё больше. Вся пресса остального мира, все идеологические средства фактически в нашем распоряжении.
….Окончится война – всё как-то утрясется, устроится. И мы бросим всё, что имеем, чем располагаем… всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!
– Мы найдем своих единомышленников… своих союзников и помощников в самой России! – срываясь, выкрикнул Лахновский.
… Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом… со всех сторон – снаружи и изнутри – мы и приступим к разложению… сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его. …Общими силами мы низведем все ваши исторические авторитеты ваших философов, учёных, писателей, художников – всех духовных и нравственных идолов, которыми когда-то гордился народ, которым поклонялся,, до примитива, как учил, как это умел делать Троцкий. …Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство сплошного мракобесия и реакции. Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей. А с народом, лишённым такой памяти, можно делать что угодно. Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!"
Анатолий Степанович Иванов "Вечный зов". Том II
Я не знаю, отчего Анатолий Степанович вставил эту беседу Лохновского и Полипова в свой роман. Как и не знаю того, являлось ли изложенное размышлениями Иванова или же он использовал какой-то другой документ, в котором это было изложено. Несомненно одно, сегодня мы наблюдаем довольно похожий сценарий…
Мы много и, как мне кажется, довольно нудно говорим о сохранении памяти, об увековечивании погибших защитников Родины. А что есть Память? Что, собственно каждый из нас понимает под этим?
Вот, например, фамилия и инициалы, выгравированные на мемориальной плите солдатского памятника? Разве это есть память? Каждый погибший солдат, а это наши с вами отцы, деды, прадеды, кого-то любил, чем-то дорожил, о чем-то мечтал. Война перечеркнула всё. Раз и навсегда. Жизнь стали делить "до войны", "после войны".
Прошли годы. И в знак нашей благодарности и признательности на мемориальной памятной плите от солдата осталась лишь фамилия да инициалы. Поди разбери тут, кто он, этот солдат? Откуда родом, в каком возрасте погиб. В каком полку сражался и погиб…
И хорошо ещё, если сохранилось имя. Бывает так, что поисковики подняли останки безвестно сгинувшего в бою бойца, а установить его персональные данные не представляется возможным. Вот мы и хороним прах, как неизвестного солдата, лишая солдата права на имя. Будто и не жил человек на земле, не оставил после себя следа.
Сегодня часто приходится слышать такую расхожую фразу - "Война не окончена до тех пор, пока не похоронен последний солдат". А правильно ли это? Не знаю. Для меня лично куда важнее восстановить и увековечить имя солдата. Благодаря архивным документам военного времени сегодня это сделать можно. Конечно, сегодня найти неизвестные могилы солдат и с высокой степенью достоверности идентифицировать останки, практически очень сложно. Статистика поисковых отрядов свидетельствует, что назвать имя солдата получается крайне редко. Но, будет ли лукавством, если на основе имеющихся документальных свидетельств, мы увековечим имена погибших на современной братской могиле именно в том районе, где погибли солдаты? Если их неизвестная, утерянная от времени и нашей безалаберности могила, может быть, находится здесь, рядом, в 10 метрах или, может быть, в 5 - 6 километрах? Пусть могилы нам неизвестны, совершенный солдатам подвиг - бессмертен! И если потом поисковикам выпадет удача обнаружить и поднять незахороненные останки погибшего солдата, установить его персональные сведения, а имя его уже увековечено на братском воинском захоронении, так куда проще "подзахоронить" останки сюда же. Ну, а коль не суждено идентифицировать солдата, так пусть его имя сияет золотыми буквами! Мы - помним о нём!
Вот только, не нужно экономить денег при изготовлении памятной плиты. Если мы укажем полностью фамилию, имя, отчество, год рождения, назовем место, где родился солдат, может быть, даже укажем номер полка, дивизии, воинской части, разве от этого мы разоримся? Обеднеем? Нет! Мы станем богаче, потому что мы сохраним Память! Память о солдате. Придет время и кто-нибудь напишет о нем добрые слова, помянет теплым словом…
Мои поисковые исследования нацелены именно на такой результат. Конечно, можно размазывать сопли и слёзы, рассказывая душещипательные истории. На войне было всё куда жестче и прозаичнее. Прочтите архивные документы.
Не так часто, как мне этого хотелось, порой мне приходится бывать в Воронежской области. И при каждой оказии я стараюсь заехать в Дивногорье, есть на крутобоком берегу Дона изумительное по своей красоте место. Так вот, пару лет тому назад, будучи в этом благословенном крае заехал я на воинский мемориал, благо, что это было по пути. Посмотреть что и как там, поклонился похороненным солдатам.
Прошло время, а меня всё не оставляла мысль, кто же сражался на этой земле. Пришлось засесть за исследования, в результате которых удалось восстановить "позабытые" и никак не увековеченные имена более чем 388 солдат. И не только назвать, но и определить места их первичных захоронений. Сформированные в списки результаты исследований буквально на днях были направлены в управление Министерства обороны России по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества и в адреса глав районные муниципальных образований.
Конечно, охватить всё я не смог физически. Исследования были ограничены только потерями, понесенными 129-й отдельной стрелковой бригадой за период с 10 января по 2 февраля 1943 года. Собственно, в это время 75 лет тому назад в этих местах развернулись ожесточенные бои в наступательной Острогожско-Россошанской операции. Повторяться, чтобы рассказать об этой операции, наверное, не имеет смысла. И без того написано и рассказано предостаточно.
На берегу Дона стоит село Щучье. А рядом, на крутом взгорке, на высоте 160,7, как было обозначено на картах, 75 лет тому назад, 14 января 1943 года пошли в наступление части и соединения 18-го отдельного стрелкового корпуса и 40-й армии Воронежского фронта, положив начало Острогожско-Россошанской операции. В кровопролитных ожесточенных боях, когда снега было по пояс и матушке пехоте приходилось в неимоверно тяжелых условиях, в чистом поле атаковать вражеские позиции, 129-я осбр понесла первые ощутимые потери. Сегодня на высоте 160,7 в память о героях Острогожско-Россошанской операции сооружен Мемориал Памяти.
В составе 129-й отдельной стрелковой бригады входили четыре стрелковых батальона, сапёрная рота, батальон автоматчиков, артиллерийский и минометный дивизионы, пулемётная рота и отдельный истребительно-противотанковый дивизион. Анализируя именные списки потерь, имеется возможность получить сведения о потерях и первичных местах захоронений погибших, как по каждому батальону или дивизиону, так и по названиям населённых пунктов, где были устроены братские могилы. А ещё можно определить регионы России (СССР), откуда родом были бойцы. Например, в боях за Воронежскую землю в составе бригады сражались и погибали уроженцы ряда областей Украины, Тамбовской, Новосибирской, Пензенской, Ивановской области, Алтайского края, Оренбуржья, Казахстана и других. В боях за освобождение родного края отважно сражались и воронежцы!
Сегодня мы наблюдаем осквернение памятников русским солдатам в европейских странах, на Украине и в Молдавии. Да и в Средней Азии не всё спокойно. Вот и надо сейчас, когда будем изготовлять именные мемориальные доски выделить место для увековечивания памяти погибших украинцев, казахов, узбеков и др. Воспользоваться случаем, для заключения международных договоров по сохранению и благоустройству воинских памятников воинам, уроженцам этих государств, чтобы иметь юридические основания для противодействия подонкам и неофашистам. Да только мои размышления на этот счёт не интересны. А потом мы будем кричать о "сохранении памяти" и о недопустимости их осквернения…
16 января Совинформбюро сообщило: "На днях наши войска южнее Воронежа перешли в наступление против немецко-фашистских войск из районов Селявное и Щучье на юго-запад… В ходе наступления наших войск разгромлены 9 пехотных дивизий противника. За три дня боёв было взято в плен 17 тысяч вражеских солдат и офицеров". Гитлеровский генерал Курт Типпельскирх позже признается, что именно из-за "неприятностей под Воронежем на Дону" так и не удалось добиться успеха под Сталинградом.
В интернете на сайте "Память народа" размещен "Журнал боевых действий 129-й осбр за январь 1943 года". Боевая летопись сильных духом и мужественных людей. Их подвиги на карте Воронежского края обозначены вехами – братскими могилами. Щучье, высота 160,7, хутор Никольский, Залужное, Попасное, Коломыцево, хутор Михайловский. Это Лискинский район. Затем бойцы перешли в наступление и с боями вышли к городу Острогожску. Рыбное, Криница, окраины Острогожска. После освобождения наступление развернулось вперёд на Нижнедевицк. Россошка Репьевского района, Семидесятное Хохольского района, Лаврово и Дубратное Нижедевицкого района. Окрестности села Нижнедевицк. И повсюду оставались братские могилы погибших солдат…
Сверяя списки, анализируя карты боевых действий, изучая приказы и журнал боевых действий, стало возможным назвать имена 388 бойцов. Почему их "позабыли"? Непонятно. Более того, бывает так, что погибших в одном бою "хоронили" необъяснимым образом. Имена одних увековечены на современных братских могилах, а другие "затерялись во времени" и оказались незаслуженно забытыми.
Не знаю, успеют ли местные власти до светлого праздника дня Победы изготовить дополнительные именные доски, где будут увековечены имена воинов-освободителей. Я надеюсь на это.
Иногда я встречаюсь со школьниками. Бывает, что спрашиваю их о том, что есть подвиг? Что есть патриотизм? Кто по смышленее отвечает "правильными" хорошо заученными словами про любовь к Родине, про мужество и отвагу… А что есть Родина?
Вот, воронежцы погибли за свою родную землю. Это их Родина. А мы хоть как-то выделили их? Знают ли о них детишки?
Несколько лет тому назад, начав с поисков деда, я приступил к сооружению памятного места в честь не только деда, но и его однополчан из 922-го стрелкового полка. Порой доходило до мата, когда я доказывал местным властям, что там, на некогда бывшей Смоленской земле, героически сражались и погибали наши деды, воронежцы. Уроженцы пяти районов. Вот, смотрите списки. Дошел до губернатора, и только тогда изготовили именные памятные плиты. Которые мы с внуком и установили на месте. Один район не откликнулся… Отмолчались Оренбуржье, Удмуртия, Татарстан, Самарская, Кировская области, Пермский край, Москва и Подмосковье. Патриотизм у нас нынче видимо дороговат. И вот я думаю. В день Победы все эти уважаемые люди - главы администраций, журналисты, убеленные сединами председатели советов ветеранов, в очередной раз будут говорить про нашу память, про то, что "Никто не забыт". И хочется узнать, а что они понимают под словом Память? Неужели я, пенсионер, богаче целого района, что могу позволить себе соорудить за свои кровные памятник НАШИМ ДЕДАМ?
Сегодня развелось огромное число всевозможных патриотических и около патриотических организаций, общественных ветеранских организаций. Послушаешь их, так вообще странно, что у нас все ещё есть неизвестные солдаты и неизвестные могилы… Хватит врать! Оторвитесь от кресел и оглянитесь вокруг. Вот, стоит заброшенная деревня, а в ней 1250 похороненных солдат. А вот еще деревенька обезлюдевшая, правда, дороги к ней нет. А там лежит 3400 бойцов. НАШИХ ДЕДОВ! Что делать с этим, я не знаю.
Я не знаю, что делать со списками, которые надо отработать и перепроверить. Моей жизни, наверное, уже не хватит на это. А попытки получить поддержку, организовать группу единомышленников остаются безуспешными. Ну, да, это не по асфальту в рядах Бессмертного полка пройтись. Встречаешься с председателями ветеранских организаций и слышишь, что денег нет. А я и не прошу. Но получается, что, несмотря, на обилие программ патриотического и гражданского воспитания, этим важным делом занимаются на чистом энтузиазме, "за бесплатно"? Отчего же тогда чиновники и уважаемые депутаты не работают бесплатно из-за любви к Родине? Парадокс!
Я трачу время не столько на поиски, сколько на переписку. Одно дело, сформировать списки и совсем иное – увековечить на граните имена. Здесь, хочешь не хочешь, нужны желание и финансирование. А в противном случае, слова господина Лохновского, сказанные им в романе "Вечный зов", сбудутся.
И всё же я верю, что 388 бойцов из 129-й стрелковой бригады будут увековечены. И тогда можно будет подойти и сказать:
- Ну, здравствуй, Дед!
